Le mal
Tandis que les crachats rouges de la mitraille
Sifflent tout le jour par l'infini du ciel bleu ;
Qu'écarlates ou verts, près du Roi qui les raille,
Croulent les bataillons en masse dans le feu ;
Tandis qu'une folie épouvantable, broie
Et fait de cent milliers d'hommes un tas fumant ;
− Pauvres morts ! dans l'été, dans l'herbe, dans ta joie,
Nature ! ô toi qui fis ces hommes saintement !...
− Il est un Dieu, qui rit aux nappes damassées
Des autels, à l'encens, aux grands calices d'or ;
Qui dans le bercement des hosannah s'endort,
Et se réveille, quand des mères, ramassées
Dans l'angoisse, et pleurant sous leur vieux bonnet noir,
Lui donnent un gros sou lié dans leur mouchoir!
Зло
М. Кудинов
В то время как плевки взбесившейся картечи
Скрежещут и свистят в пространстве голубом
И падают полки близ Короля, чьи речи
Полны презренья к тем, кто гибнет под огнем;
В то время как дано в дымящиеся груды
Безумью превратить сто тысяч тел людских,
— О мертвецы в траве, в день летний, среди чуда
Природы благостной, что сотворила их!.. —
Бог то смеется в окружении узорных
Покровов алтарей, где золото блестит,
То под баюканье осанны сладко спит
И просыпается, когда в одеждах черных
Приходят матери в смятенье и тоске
Вручить ему медяк, завязанный в платке.
Зло
Д. Павличко
Тоді, як на небес блакитнім гобелені
Палають, наче кров, плювки шрапнель жахних,
Як у вогонь полки, червоні чи зелені,
Ідуть повз короля, який глузує з них,
Як звалює людей скажений шал на купи,
Мов перемелений, димуючий погній,-
В траві, у радості, нещасні влітку труни,
Природо-матінко, це рід священний твій! —
Тоді сміється Бог із ладану, з узору
Церковних скатертин, із чаш, із вівтарів-
I засинає він під славоспіви хору,
I прокидається від схлипу матерів,
Що в чорних очіпках заходять до собору
I в кожної мідяк — за сина, що згорів.
Зло
П. Антокольский
Меж тем как рыжая харкотина орудий
Вновь низвергается с бездонной вышины
И роты и полки в зелено-красной груде
Пред наглым королем вповалку сожжены,
И сумасшествие, увеча и ломая,
Толчет без устали сто тысяч душ людских,
— О, бедные, для них нет ни зари, ни мая,
О, как заботливо выращивали их.
Есть бог, хохочущий над службой исполинской
Хоругвей, алтарей, кадильниц и кропил,
Его и хор осанн давно уж усыпил.
И вот разбужен бог тревогой материнской, —
Она издалека пришла к нему в тоске
И медный грош кладет, завязанный в платке.
Зло
Б. Лившиц
Меж тем как красная харкотина картечи
Со свистом бороздит лазурный небосвод
И, слову короля послушны, по-овечьи
Бросаются полки в огонь, за взводом взвод;
Меж тем как жернова чудовищные бойни
Спешат перемолоть тела людей в навоз
(Природа, можно ли взирать еще спокойней,
Чем ты, на мертвецов, гниющих между роз?) —
Есть бог, глумящийся над блеском напрестольных
Пелен и ладаном кадильниц. Он уснул,
Осанн торжественных внимая смутный гул,
Но вспрянет вновь, когда одна из богомольных
Скорбящих матерей, припав к нему в тоске,
Достанет медный грош, завязанный в платке.
Зло
М. Яснов (Гурвич)
Пока над головой свистят плевки картечи,
Окрашивая синь кровавою слюной,
И, тысячи солдат сжигая и калеча,
Злорадный властелин полки бросает в бой;
Пока скрежещет сталь, сводя с ума бегущих,
И грудою парной лежат в полях тела -
Бедняги мертвецы! В твоих, природа, кущах!
Зачем же ты людей так свято создала? -
В то время Бог, смеясь и глядя на угрозы
Покровов, алтарей, на блеск тяжёлых чаш,
Успев сто раз на дню уснуть под «Отче наш»,
Проснётся, ощутив тоскующие взоры
Скорбящих матерей: они пришли, - и что ж? -
Он с жадностью глядит на их последний грош.
Зло
М. Миримская
Когда беснуются ощеренные пушки
И рубят синеву багровые плевки,
Когда за королей, которым жизнь - игрушки,
Встают зеленые и красные полки;
Когда слагаются в дымящуюся груду
Сто тысяч храбрецов, красивых, молодых,
Так тихи мертвые, и добрый май повсюду,
И ласкова трава земли, растившей их! –
Есть Бог. Не хочет знать он покрывал узорных,
Роскошных алтарей, посуды золотой,
Спит, убаюканный осанною пустой,
И просыпается, когда в накидках черных,
Рыдая, матери за упокой души
Спешат отдать ему последние гроши.