Håkan Boström: Возрождение либерального национализма

Воля украинского народа защитить свою родину напоминает о том, что индивидуальная свобода и национальная независимость имеют одни корни. Трагедия может вызвать новое пробуждение в Европе.

Борьба Украины против Российской империи вовлекает всю Европу так, как мы не видели уже очень давно. От левых и до правых. Новая ситуация в области политики и безопасности может даже объединить ранее разделенные нации. Ведь и националисты, и либералы могут стоять за Украину. Украинская освободительная борьба является одновременно борьбой за национальное самоопределение и борьбой за демократию и личную свободу. Общий враг — авторитарный империализм Кремля. Это не просто классическая история Давида против Голиафа. Это конфликт, глубоко уходящий корнями в европейское идейное наследие.

Как политическая идеология
либерализм выходит на передний план  в первой половине 19 века. После Французской революции и походов Наполеона. Он идет рука об руку с национализмом. На самом деле они почти неразлучны. Борьба за независимость Греции против Османской империи в 1820-х годах получила сильную поддержку в национал-либеральных кругах Европы. Многие, как поэт лорд Байрон, отправились туда добровольцами.

На протяжении 19 века прогрессивные граждане сочувствовали требованиям различных народов Восточной и Центральной Европы о независимости и самоуправлении. Полякам, грекам и также украинцам. Кульминацией этой мысли стали высказанные в связи с Версальским миром 1919 года либеральным президентом США Вудро Вильсона принципы о «праве наций на самоопределение» . Всего за несколько лет до этого значительная часть европейской интеллигенции была возмущена жестоким порабощением Британской империей голландских буров в Южной Африке. Однако симпатии были зарезервированы лишь для европейских народов.

Слияние либерализма и национализма было во многом естественным. Даже если сегодня понимание этой связи во многом потеряно. Империи представляли собой аристократический идеал, в котором лояльность относилась к своему сословию, а не к народу. Сословное общество — в Швеции дворянство, священники, горожане и крестьяне — было краеугольным камнем господствовавшей системы власти. Человек был представителем своего сословия. У британского аристократа было больше общего с французом, чем у них обоих со своими подданными.

Поэтому те, чей целью было освободить личность и мысль,  одновременно были вынуждены разрушать сословное общество, с целью превратить народ в его полноте в первичный политический субъект. Таким образом, борьба за демократию и индивидуализм логически шла рука об руку с национализмом. Сегодня мы уже не говорим о сословиях. С другой стороны, классовая и элитарная идентичности отчасти выполняют аналогичную функцию. Не случайно ранние социалисты выступали как против либерализма, так и против национализма. Рабочее движение подчеркивало солидарность внутри своего класса и выступало за международную классовую борьбу и революцию.

Консервативные и власть придержащие группы также в основном представляли классовые интересы, по крайней мере, на практике. Но они в конце 19 века
пытались присвоить себе  национализм как идеологию. Эту стратегию переняли фашисты межвоенного периода, которые также в качестве инструмента использовали националистические настроения. Но Гитлер был в первую очередь расистом, а Муссолини мечтал восстановить Римскую империю.

В послевоенный период и во время холодной войны борьба за национальную независимость, по крайней мере, с либеральной точки зрения, стала сливаться с защитой свободного мира и противостоянием советскому коммунизму. По-прежнему существовала четкая связь между сплоченностью, долгом перед страной и сохранением свободы. Для левых же национализм становился чем-то положительным только когда речь заходила о странах третьего мира.

Однако после распада Советского Союза многие либералы утратили понимание либерального национализма. Бюрократические абстракции, такие как рынок и государство  превратились в господствующие эрзац-идеалы. Личность вырвана из контекста. Идеалы старого либерализма: воспитание личности, участие в общественной жизни и культура пали из-за отсутствия идеи коллективных идеалов. Вдруг единственной целью индивидуума оказалось освобождение от чего-либо. Все формы границ стали подозрительными, хотя они всегда были предпосылкой политических идеалов. В результате мы получили профессионализацию, цинизм и бюрократизацию политики. Что-то, что в свою очередь привело к популистской реакции и расколу, характерному для западного мира в 2000-е годы.

Война на Украине — это, конечно, катастрофа — во многих аспектах, в том числе и в гуманитарном. Но бурная реакция на агрессию Российской империи обнадеживает. Народ Украины во главе с украинско-еврейским президентом стал символом свободы, демократии и одновременно инклюзивного национализма. Внешний мир впечатлен. Снова серьезность - не только на словах, но и на деле. Европейский идеал свободы вдруг стал конкретным.

https://www.gp.se/ledare/den-liberala-nationalismens-%C3%A5terf%C3%B6delse-1.67196383