Ярость ненужной псевдо-элиты

Статья сокращена (больше чем) наполовину

Легко посмеяться над карикатурой на богатого левака, который встает на колени “ради” Black Lives Matter, протестует в Гарварде “за Палестину” или стоит недовольный с плакатом возле штаб-квартиры компании из списка Fortune 500 якобы ради спасения климата. Тем не менее, радикализация, казалось бы, состоятельных людей является одним из определяющих политических событий последнего десятилетия.

Подумайте о том, как верхушка среднего класса восхваляла Луиджи Манджионе, которого обвиняют в убийстве генерального директора страховой копании UnitedHealthcare. Или как они подтолкнули социалиста Зохрана Мамдани к тому, чтобы стать следующим мэром Нью-Йорка.

Но что же здесь происходит на самом деле? Почему люди, которые, казалось бы, «добились успеха», сплачиваются ради дел, противоречащих их собственному положению? Это история нисходящей мобильности.

На протяжении многих поколений американцы предполагали, что их дети будут жить лучше, чем они сами. Сегодня это предположение больше не работает. На самом деле, чем выше доход родителей молодых людей, тем меньше вероятность того, что они сравняются с ними в конце карьеры.

Социолог Муса аль-Гарби в своей книге 2024 года «We Have Never Been Woke» утверждает, что эта нисходящая мобильность детей, рождённых в богатстве, является психологическим двигателем современной политики.

Чтобы было ясно, эта когорта никогда не сталкивалась с настоящей бедностью. Тем не менее, они наблюдали, как гарантии трудоустройства исчезают, поскольку цифровая экономика и искусственный интеллект сделали их навыки устаревшими, и узнали, что столь желанных рабочих мест в академических кругах, СМИ и политике оказалось гораздо меньше, чем было обещано.

Эти разочарования, пишет аль-Гарби, помогли Великому Пробуждению/Great Awokening.
Многие разочарованные направили свой гнев на систему, которая, по их мнению, их подвела, и на тех немногих счастливчиков, которым удалось сохранить или укрепить своё классовое положение.

В отличие от рабочего класса, который они так часто утверждают, что представляют, эти “нисходящие” – ненужные представители псевдо-элиты, – остаются с дипломами, нужными связями и знакомствами, знанием культуры. Возможно, у них нет таких больших банковских счетов, которые были у их родителей, но у них есть платформы в СМИ, научных кругах и политике, через которые они могут транслировать свои обиды. Учитывая эти преимущества — или, возможно, правильное слово — привилегии, неудивительно, что их проблемы, которые для среднего американца кажутся напрочь нерелевантными, доминируют в нарративе этой группы – и из-за их громких воплей, в социальных сетях.

Отчасти эта нисходящая мобильность, – т.е. социальное прозябание, утрата социального статуса или снижение оного, – является добровольной. Аль-Гарби отмечает, что многие молодые люди с высшим образованием предпочли бы «быть внештатным писателем или внештатным преподавателем, а не работать менеджером на кондитерской фабрике». Мечта – творческая свобода и гибкий график работы. Реальность – это разочарование, когда за ним не следует материальное благополучие.

Когда реальность разочаровывает тех, кто вырос в привилегированном обществе, разрыв между ожиданиями и результатом порождает ярость. Поведенческая экономика давно признала эту динамику: удовлетворенность зависит не столько от объективных условий, сколько от того, соответствуют ли результаты ожиданиям или превосходят их. И сегодня эти ожидания чаще не оправдываются.

Это помогает объяснить, почему современные движения, такие как «Захвати Уолл-стрит», были заполнены не обездоленными, а профессионалами с высшим образованием. Это были не люди, которые голодали, oни были огорчены тем, что оказались выше 90%, но не 99%. Опросы показывают, что “прогрессивные” активисты богаче, “белее” и образованнее, чем средний американец. У них почти в три раза больше шансов получить степень магистра.

У этой динамики есть название – элитное перепроизводство. Придуманный Питером Турчиным термин описывает, что происходит, когда амбициозных людей больше, чем высоких статусных должностей. Те, кто проигрывает, часто становятся недовольными элитами, многие из которых разделяют ценности правящего класса, но возмущаются тем, что их не пускают в его высшие эшелоны.

История показывает, что именно эти недовольные элиты часто возглавляют революции. Как выразился обозреватель Financial Times Джанан Ганеш: «Человек, который с наибольшей вероятностью разрушит истеблишмент страны, наполовину является членом этого самого истеблишмента».

Широко распространенного общественного недовольства недостаточно для того, чтобы спровоцировать масштабный конфликт, гражданскую войну или революцию. Для того, чтобы массы разрушили систему, им нужен человек или организация, способные решить проблему координации и объединить большое количество людей для достижения общей цели. Обнищавшие или «обнищавшие» массы остаются в значительной степени инертными, если они не организованы и не возглавляются недовольными элитами.

Многие считают, что центральный конфликт в обществе происходит между имущими и неимущими. На самом деле, большая часть борьбы происходит между имущими и неимущими – людьми, которые уже преуспевают, но хотят денег, ресурсов и статуса тех, кто выше их. Они часто маскируют свои амбиции под заботу о неимущих.

Исследование, проведенное в Эдинбургском университете, показало, что злобная зависть, – обида на чужой успех – является одним из самых сильных предсказателей поддержки принудительного перераспределения богатства.

Другими словами, импульс состоит не в том, чтобы возвысить бедных, а в том, чтобы ухудшить жизнь тех, кто стоит на ступеньку выше этих разрушителей.

Богатые левые активисты, являющиеся потомками правящего класса, сегодня вынуждены расплачиваться за то, что сходило с рук раньше: в прошлом образование в престижных университетах и нужные знакомства и родственные связи гарантировали успех, сейчас же многие чувствуют, что скатываются вниз. Потому они обращаются к социализму, – или его современным изводам, – дабы объяснить неприятную ситуацию и отомстить тем, кто опередил их.

Как вырвется наружу эта не особо сдерживаемая ярость, неясно, но это точно не будет приятно для общества в целом. Дети из привилегированных семей не будут голодать. Но их разочарование, обостренное амбициями, усиленное завистью, и размноженное через социальные сети, способно выбить политику из колеи так, как никакие экономические сложности не сумели бы.

В результате, как мы наблюдаем вокруг себя, получается жестокий парадокс: американская мечта об успехе в жизни – “из грязи в князи”, – определяет мифологию этой страны, реальность в коей множество представителей ненужной псевдо-элиты может стать тем, что диаметрально противоположно оной мечте, т.е. по сути мы получим превращение “из единиц – в нули”.

Здесь можно прочитать статью целиком: https://khvostik.wordpress.com/2025/09/29/translation-of-rage-of-falling-elite/#more-17281