Adam Cwejman: Германия, поднимайся!

Исторически наибольшей проблемой в европейских столицах была чрезмерно сильная Германия. Мы живем во времена, когда одной из главных угроз процветанию и безопасности Европы является слабая Германия.

На этой неделе с Владимиром Путиным об условиях мира на Украине должен был говорить канцлер Германии, а не американский президент. Но мы живем в мире, где крупнейшая экономика Европы, Германия, играет в дипломатии вторую скрипку.

Незначительная роль Германии в возможных мирных переговорах, вероятно, окажется второстепенным вопросом для многих немцев, когда через две недели, 23 февраля, в стране пройдут выборы. Выборы были назначены в связи с тем, что последняя коалиция, состоявшая из социал-демократов, зеленых и либеральной Партии свободы, была распущена прошлой осенью.

Помимо запоздалого осознания Германией агрессивной политики России в Европе, накапливаются и внутренние политические заботы. Но политика безопасности, или ее отсутствие в последнее десятилетие, во многом связана с внутриполитическими проблемами.

Германия под руководством христианского демократа Ангелы Меркель, которая правила страной с 2005 по 2021 год, добилась экономических успехов, хотя и в традиционных отраслях. Флагманами Германии были производство автомобилей, фармацевтика, сталь, промышленное оборудование, в то время как страна безнадежно отставала в том, что касается цифровой экономики, которая начала доминировать в 2010-х годах.

Во внешней политике приоритетными были стабильность, торговля и примирение с Россией. Все более агрессивная позиция России в 2000-х годах, от вторжения в Грузию в 2008 году до первого вторжения на Украину в 2014 году, была встречена безразличием и продолжением закупок российского газа и нефти, от которых Германия с начала века постепенно стала зависеть.

В то же время после катастрофы на АЭС «Фукусима» в Японии Германия закрыла значительную часть своих атомных электростанций. Так называемый «energiwende» (энергетический поворот) должен был сделать Германию самодостаточной в плане зеленой энергии. Но это было легче сказать, чем сделать. К тому же, германские политики не хотели никакой добычи газа внутри страны в качестве промежуточного источника энергии. Добыча газа из собственных источников считалась грязной, противоречащий правилам ЕС, к тому же покупать российский газ было проще.

Но такая политика имела дипломатическую цену, потому что никто не кусает руку, которая тебя кормит. В данном случае — руку Москвы. Этот подход перестал работать после 2022 года и полномасштабного вторжения России на Украину. Однако тогда зависимость была настолько глубокой, что отсутствие российского газа означало резкий рост цен на энергоносители как для промышленности, так и для частных домохозяйств. Инфляция, рост издержек и экономический кризис, начавшийся во время пандемии, еще больше усугубились.

В 2020-х годах Германия была слабой и страдала от травм. Но не без самосознания того, что это так. После российской агрессии социал-демократический канцлер Улоф Шольц заявил, что настало время для нового поворота, на этот раз в политике безопасности Германии. Но это было в последнюю минуту. Вооруженные силы Германии постепенно распадаются и ослабевают на протяжении многих десятилетий. Объявленные Шольцем инвестиции в размере 100 миллиардов евро оказались далеко недостаточными.

В последние годы экономическое развитие Германии находится на нулевом уровне. В некоторых сферах экономика даже сократилась. После инфляционного шока 2022 года рост цен на энергоносители и продукты питания стал частью повседневной жизни. Важные для экономики Германии отрасли автомобилестроения и сталелитейной промышленности за последний год столкнулись с крупными увольнениями. Когда Китай, ранее с энтузиазмом импортировавший немецкие автомобили, после 2020 года стал нетто-экспортером автомобилей, Германия лишилась одного из своих последних козырей.

Наш южный сосед по-прежнему является богатой и благополучной страной. Но это также страна, которая страдает от недостатка инвестиций, инноваций и отсутствие инстинкта самосохранения в области безопасности. Напротив в стране наблюдается избыток идеализма и мечтаний, о чем постоянно напоминает продолжающаяся избирательная кампания. Помимо энергетической политики, политики безопасности и экономических ошибок, существуют и постоянно существующие последствия миграционной политики Германии в XXI веке.

Немцам пришлось привыкнуть к регулярным кровавым нападениям, совершаемым людьми, которым Ангела Меркель открыла двери страны в 2010-х годах. Именно этот вопрос, возможно, даже больше, чем любой из ранее упомянутых, характеризует избирательную кампанию.

Последнее нападение, произошедшее в Мюнхене на этой неделе, совершил афганец, ожидавший депортации из страны. Он приехал в Германию в 2016 году. Год спустя ему было отказано в предоставлении убежища в стране. Тридцать человек, участвовавших в профсоюзной демонстрации, получили ранения, когда мужчина на большой скорости проехал сквозь толпу демонстрантов. Среди тяжело раненых было несколько детей, которые сопровождали родителей на демонстрацию.

Только за последний год в Германии было совершено несколько нападений: в мае 2024 года афганец напал с ножом на демонстрацию в Мангейме. Его ходатайство о предоставлении убежища было отклонено в 2014 году, однако депортация не была произведена. С тех пор он получил вид на жительство, женился и завел детей. Он убил поспешившего на помощь полицейского и ранил еще пятерых человек.

В августе сириец без разбора напал на посетителей фестиваля в Золлингене. Три человека погибли, восемь получили ранения. Этот человек также ждал депортации и держался подальше от властей. В декабре 2024 года мужчина из Саудовской Аравии въехал на рождественскую ярмарку в Магдебурге. Шесть человек погибли, около 300 получили ранения. В начале января еще один афганец убил двух человек, включая двухлетнего ребенка, в Ашаффенбурге на юге Германии.

Канцлер от Социал-демократической партии Улоф Шольц, который, скорее всего, после выборов уйдет в отставку, заявил после нападения в Ашаффенбурге: «Я устал видеть подобные акты насилия, совершаемые каждые несколько недель. Совершаемые преступниками, которые приехали к нам, чтобы найти здесь защиту».

Немцы в целом согласны. Это также оказывает влияние на опросы общественного мнения. В последнем опросе, проведенном Allesbach, христианские демократы (ХДС) получили 32 процента поддержки, в то время как правопопулистская партия AfD — 20 процентов. Уровень поддержки Социал-демократов (СДПГ) снизился до 15 процентов, у Зелёных — до 13 процентов. Либералы из СвДП собирают пять процентов. Две левые партии, Linke и отколовшаяся от нее партия — более радикальная и по некоторым вопросам склоняющиеся вправо BSW — вместе набирают 10 процентов поддержки.

Удивительным должно быть не то, что AFD, доминирующая в бывшей Восточной Германии, значительно превосходит социал-демократов, а то, что рейтинг ХДС фактически восстановился в опросах. Нынешний лидер партии Фридрих Мерц быстро переменил все позиции, близкие сердцу его предшественницы Меркель.

Этого может быть достаточно, чтобы стать крупнейшей партией на выборах. Но этого недостаточно для управления страной, а Мерц отказывается активно сотрудничать с АФД. Если немцы получат еще одну парализованную большую коалицию, состоящую из ХДС и СДП, то АФД только усилится.

Изменение политического ландшафта в Германии происходит медленнее, чем во многих других европейских странах, и еще не завершено. И вопрос в том, чего сможет достичь Мерц за короткое время. Энергетике, обороноспособности и экономическому потенциалу Германии потребуются много лет, если не десятилетий, чтобы снова встать на ноги.

https://www.gp.se/ledare/tyskland-behover-resa-pa-sig.2647b144-0421-4e2e-8ba6-9288221dd540