Håkan Boström: Больше власти Европейским Органам едва ли укрепит демократию
ЕС должен охранять основные демократические правила игры в государствах-членах. Но желательно воздерживаться от попыток навязать общие ценности различным странам Союза с помощью угроз и санкций.
Должно ли быть проще вышвырнуть государства-члены из ЕС? Да, по крайней мере, если принимать решение будут шведские социал-демократы. На встрече с прессой в Гетеборге первого мая это было наиболее важной частью выступления Магдалены Андерссон. Социал-демократы считают, что демократия в Европе находится под угрозой и что центральным органам ЕС следует дать больше власти, чтобы «оказывать давление» на страны, которые отклоняются от основных – или общеполагающих как предпочитает выражаться Андерссон – ценностей ЕС.
По мнению Андерссон ЕС должен охранять демократию в государствах-членах. Функционирующие демократические институты являются обязательным условием для того, чтобы быть принятым в Союз, и, конечно же, должны сохраняться после вступления.
Но рассуждения Андерссона в то же время коварны, а проблема значительно сложнее, чем ее хотят представить социал-демократы. Термин демократия может означать разные вещи. Основным определением принятым в политологии является существование свободных выборов, которые также требуют действующей свободы собраний и выражения мнений. Ядром является политическая конкуренция. Элиты, представляющие различные интересы в обществе, должны иметь возможность сменить власть мирным путем. Тот, кто временно находится наверху, не должен лишать оппозицию возможности осуществлять политическую работу.
Идеал политологии заключается в том, чтобы иметь как можно более простое и узкое определение демократии. Демократия должна касаться процедурных вопросов, то есть правил смены власти. С другой стороны, содержание политики должно быть открыто для обсуждения и конкуренции. Если в правила включено слишком многое, играть уже незачем.
Но существует и более прогрессивная концепция демократии, не делающая различий между формой и содержанием. Собственно, об этом свидетельствует само название партии социал-демократов. Социал-демократы хотят «социал-демократии», под которой они подразумевают, среди прочего, экономическое равенство. Сегодня прогрессивные политики все чаще говорят о различных правах, которые они хотят включить в концепцию демократии. Магдалена Андерссон также упоминает ряд проблем, когда говорит об угрозе демократии, таких как положение научных учреждений и средств массовой информации, проблемы ЛГБТК, власть профсоюзов и взгляд на аборты.
Это может показаться сложным. Но взгляд на демократию – это не академическая тонкость, а ключевой вопрос политики. Хардкорные левые долгое время утверждали, что наша «буржуазная демократия» стоит на пути «демократии истинной», то есть социализма. То, кто назвал Восточную Германию Германской Демократической Республикой, сделали это без всякой иронии.
Сегодняшние левые политики редко называют себя социалистами и еще реже открыто критикуют «буржуазную демократию». Но мнение о том, что левая повестка не подлежит обсуждению и должна быть встроена в рамки демократии, а не быть предметом политических решений, никуда не делось. Ярким примером является то, что Public Service сейчас часто называют частью демократии, а не открытым вопросом о том, должны ли радио и телевидение находиться в частной или государственной собственности.
Этот хитрый способ аргументации бывает трудно распознать. Часто упоминаются идеалы, с которыми согласны большинство людей, - например, права человека. Но за красивыми словами может скрываться совсем не нейтральное законодательство. Это становится еще очевиднее на уровне ЕС, где культурные различия между государствами-членами могут быть очень большими. То, что очевидно в одной стране, не обязательно является таковым в другой. Такими вопросами могут быть взгляды на однополые браки, ответственность родителей или равенство. Но это также может относиться и к господствующему взгляду на пределы свободы выражения мнений или к положению научных кругов в обществе.
Таким образом, хотя у ЕС есть веские причины устанавливать ограничения на то, в какой степени отдельные государства-члены могут отклоняться от основных демократических норм, есть также веские причины сдерживать желание попытаться выровнять ценности государств-членов на основе того, что считается прогрессивным в Брюсселе.
Причина, по которой премьер-министр Венгрии Виктор Орбан оказался под прицелом, заключается не только в том, что его партия растянула демократические границы (и в соседних с Венгрией странах с демократией не всё благополучно), но и в том, что он успешно бросил вызов прогрессивным ценностям, которые доминируют в институтах ЕС. На самом деле этот конфликт пошел ему на пользу.
С классической либеральной точки зрения есть веские причины последовать советам политологов и не включать слишком много областей политики в концепцию демократии, тем самым исключая их из сферы политических дискуссий. Даже у тех, кто по существу разделяет взгляды Магдалены Андерссон, есть основания скептически относиться к мудрости принуждения отдельных стран принять определенные ценности под угрозой наказания и исключения. Частью, потому что на практике это является ограничением демократии, даже если это делается во имя демократии. Частью, потому что велик риск, что эффект окажется противоположным. Внешние угрозы почти всегда приводят к сопротивлению.
Вопрос также в том, каким должен быть ЕС. Должен ли союз быть сотрудничеством отдельных национальных государств с целью прагматического решения общих проблем или утопическим проектом, стремящимся создать определенную социальную модель для всей Европы? Последняя позиция сегодня пользуется самой горячей поддержкой среди левых, но ее трудно признать осуществимой в ЕС, состоящем из 27 стран с очень разными культурами и историей.
Линия Андерссон, если она будет реализована в полной мере, в худшем случае может оказаться контрпродуктивной и привести к еще большему расколу в Союзе, поскольку она не терпит политических разногласий, различий, истинная причина которых не только в том, что некоторые «не поняли», насколько права Андерссон и ее единомышленники.