* * *

Стадо вернулось с рёвом и стоном,
Пылью покрытое липко-рыжей.
Тянет гармоника вой исступлённый,
Танец безстыжий.

Смуглые бабы, мерно гуторя,
День свой окончили, полный шума.
Господи, сколько в России горя,
Страшно подумать!

Сколько проехали мы селений,
Изб простых, резных и узорных,
Старых церквей, волостных правлений,
Въезжих и сборных.

Каждый дом — что тёмная келья,
Каждое сердце в саван одето.
Нету в России, нету веселья,
Радости нету.

<опубликовано в 1918>

* * *

Приснилось мне, что старые друзья
Опомнились, раскаялись, вернулись
И что ко мне, тревожа и дразня,
Приветливые руки протянулись.

И, дружеские руки отстраня,
Я говорю без гнева, без досады:
— Друзья мои, не трогайте меня!
Мне ничего ни от кого не надо.

Колыма. 1945

* * *

И он умирает, как всякий другой.
Часы прозвонили: «Сегодня!»
Он будет лежать — простертый, нагой,
Суда ожидая Господня.

Его гениальность растает, как дым,
Под взором иных поколений —
И страшным парадом пройдут перед ним
Друзей оклеветанных тени.

Северный Казахстан. 4 марта 1953

* * *

Хватит с нас этой возни
с реабилитированными...

Вера Панова

Ну, правильно! Хватит с вас этой возни.
Да хватит и с нас, терпеливых,
И ваших плакатов крикливой мазни,
И книжек типически лживых.

Не выручил случай и Бог нас не спас
От мук незаслуженной кары...
А вы безмятежно делили без нас
Квартиры, листаж, гонорары.

Мы слышали ваш благородный смешок...
Амнистии мы не просили.
Мы наших товарищей клали в мешок
И молча под сопки носили.

Задача для вас оказалась легка:
Дождавшись условного знака,
Добить Мандельштама, предать Пильняка
И слопать живьем Пастернака.

Но вам, подписавшим кровавый контракт,
В веках не дано отразиться,
А мы уцелели. Мы живы. Мы факт.
И с нами придется возиться.

Ленинград. 1959