Эхуд «Уди» Адив родился и вырос в кибуце Ган-Шмуэль, один из четырех детей, рожденных Уриэлем (Ури) и Товой Адив.

Адив вырос в левой политической среде. Он был призван в Армию обороны Израиля и служил в парашютно-десантной бригаде. Он участвовал в Шестидневной войне и принимал участие в битве за Иерусалим. Он разочаровался и политически радикализировался из-за своего военного опыта.

После демобилизации Адив поступил в Тель-Авивский университет где изучало философию и ближневосточные исследования. В начале 1970-х он присоединился к крайне левым и стал участвовать в воинствующей антисионистской деятельности в составе израильской радикальной организации Мацпен (Компас). В сентябре 1970 года он состоял в фракции, которая вышла из «Мацпена» и сформировала «Революционный коммунистический союз -Маавак (Борьба)».

В 1971 году, во время учебы в Хайфском университете, он присоединился к марксистско-ленинской группе под названием Революционный коммунистический союз - Рот фронт.

Адив установил контакт с сирийской разведкой и был отправлен в Дамаск. В Дамаске он встретился с агентами сирийской разведки и, среди прочего, передал им информацию об израильском обществе, военных базах и кодах мобилизации. Он прошел диверсионную подготовку, а затем был отправлен обратно в Израиль. Другие члены Рот фронта, некоторые из которых были завербованы самим Адивом, также были отправлены в Сирию для диверсионной подготовки. Ячейка должна была совершать теракты внутри Израиля. Служба внутренней безопасности Израиля «Шин Бет» обнаружила это, и члены ячейки, в том числе Адив, были арестованы в декабре 1972 года.

В 1973 году членов организации судили, признали виновными и приговорили к различным срокам тюремного заключения. Когда шестеро обвиняемых вошли в окружной суд Хайфы, они спели «Интернационал» на иврите и арабском языке. Адив отказался раскаяться в своих действиях и заявил:

«Я вижу себя коммунистом с марксистско-ленинским мировоззрением… Сионистское движение с самого начала видело своим покровителем империализм. Это было не движение за национальное освобождение еврейского народа, а особое соглашение с угнетателем, согласно которому еврейский народ превратился в наемников и полицейских империализма в третьем мире».

Адив был приговорен к 17 годам лишения свободы. По его просьбе его поместили в то же отделение тюрьмы, где содержались палестинские заключенные.

В 1975 году, находясь в заключении, Адив женился на Сильвии Клингберг, дочери Маркуса Клингберга, который позже была арестован и осужден за передачу израильских секретов Советскому Союзу.

В мае 1985 года, после 12,5 лет заключения, Адив был освобожден из тюрьмы на ограничительных условиях в рамках сделки Джибриля.

После освобождения Адив занялся политологией. Через три года после освобождения он защитил докторскую диссертацию на тему «Политика и идентичность: критический анализ израильской историографии и политической мысли» в Лондонском университете (под руководством Сами Зубайды) по сионистской историографии и особенно по 1948 г. историографии. Затем он стал преподавателем политологии в Открытом университете Израиля. Он также преподает в Арабско-палестинской киношколе в Назарете.

В 2017 году он опубликовал книгу «Сионистский социализм, разбитая мечта», основанную на его докторской диссертации.

Адив разведен, имеет сына и живет в Хайфе.

В 1988 году, примерно через три года после освобождения, его брат Ассаф Адив был осужден за членство во враждебной организации и отсидел полтора года в тюрьме.

Адив был упомянут Ясиром Арафатом в его речи «Ружье и оливковая ветвь» перед Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций в 1974 году. В этой речи Арафат сказал:

«Стоя перед израильском военном суде, еврейский революционер Эхуд Адив сказал: «Я не террорист, я считаю, что на этой земле должно существовать демократическое государство». Сейчас Адив томится в сионистской тюрьме вместе со своими единомышленниками. Ему и его коллегам я посылаю самые искренние добрые пожелания».

О своем опыте Адив сказал: «Для меня и для многих молодых людей война 1967 года и ее последствия были настоящим шоком. Я осознал лицемерие Мапам, его национализм и отказ от любой формы солидарности с палестинцами. Будучи студентом, я пытался вступить в непосредственный контакт с последними. И так, после череды тайных встреч, я по глупости оказался в Дамаске. Само собой разумеется, я никогда не давал сирийцам ни крупицы информации».