Susanna Birgersson: В Дании иммиграция снова стала острой темой выборов
Многие шведские политики представляют соседнюю Данию как страну, которой удалось пресечь проблемы интеграции еще в начале 2000-х. Тем не менее, этот вопрос вновь играет центральную роль в предстоящей избирательной кампании.
Дания давно покончила с мультикультурной утопией и задушила иммиграцию еще в 2001 году. Одна за другой традиционные партии страны приняли ту иммиграционную политику, которую когда-то инициировала национал-популистская «Датская народная партия» (DF).
Казалось, вопрос был окончательно закрыт: почти все политические силы сошлись на том, что датская культура нуждается в защите, а иммигранты обязаны учить язык, адаптироваться к местным ценностям и интегрироваться, в том числе и в плане выбора места жительства. Последние десять лет датская политика сосредоточена на совершенно иных вещах.
Так выглядит привычное описание Дании XXI века. Этот образ резко контрастирует со шведскими реалиями, где политики, испытывая «страх соприкосновения» со взглядами партии «Шведские демократы», двигались в прямо противоположном направлении. Ведущие парламентские партии Швеции выступали за практически открытую иммиграцию вплоть до конца 2015 года, пока ситуация не достигла критической точки — во временных центрах приема беженцев буквально не осталось ни одного свободного места.
Сегодня Швеция находится в эпицентре политических и социальных конвульсий, вызванных иммиграцией, которая долгое время превышала интеграционный потенциал общества, в то время как в соседней стране царят тишина и покой. Примерно так описывают разницу.
Впрочем, люди левых взглядов, напротив, утверждают, что датский истеблишмент просто быстро перенял расизм правопопулистов, в то время как шведские политики держались на десятилетие дольше, но теперь встали на тот же «расистский» путь. Однако какую бы оценку ни давали этой разнице между Швецией и Данией, обе стороны сходятся в одном: различия между странами огромны.
Однако, как выяснилось, вопрос интеграции в Дании отнюдь не закрыт. Мультикультурное общество существует, и, к удивлению многих, эта тема вновь стала одной из самых жарких в преддверии выборов следующего года. «Датская народная партия» (DF) ввела слово «ремиграция» (возвращение на родину) в повестку высокой политики.
Конкретно речь идет о пакете радикальных предложений по высылке людей, которые, по мнению партии, не вписываются в датское общество. Те, кто не имеет гражданства или обладает двойным гражданством и живет на пособия, а также те, кто совершил преступление — даже если это всего лишь кража велосипеда, все, согласно DF, - вон!
Более того, лидер партии Мортен Мессершмидт заявляет, что жизнь мусульманина в Дании должна стать практически невозможной: он предлагает запретить призывы к молитве, ношение хиджаба в госучреждениях, продажу халяльного мяса, а также закрыть мусульманские школы и объединения. Мечети, распространяющие исламистские идеи, по его мнению, подлежат закрытию.
Остальным политикам внезапно пришлось реагировать на этот агрессивный выпад DF. Ни одна партия не готова зайти так далеко, но почти все спешат заверить избирателей, что относятся к проблеме серьезно: обещают увеличить число депортаций опасных преступников и решительно бороться с исламизмом — но не с исламом как религией.
На данный момент кажется, что именно «Датская народная партия» диктует политическую повестку. Опрос, проведенный институтом M.B.C., показывает, что почти половина датчан поддерживает ключевые элементы политики реэмиграции.
Более того, данные опроса свидетельствуют, что значительная часть избирателей готова пойти еще дальше: треть опрошенных хочет полного запрета ислама, а четверть — выдворения всех мусульман из страны. Этого не хочет даже сам Мессершмидт.
Как случилось, что в стране, ужесточившей иммиграцию более 20 лет назад, антимусульманские настроения столь сильны? Почему так много людей враждебны к относительно небольшому числу мусульман? Является ли это проявлением врожденного расизма? Или это следствие публичных дискуссий последних 25 лет, где иммиграция с Ближнего Востока и из Северной Африки неизменно рисовалась как угроза Дании?
Возможно. Но есть и другая вероятность: датские политики, напротив, сделали слишком мало, позволив экстремизму пустить корни в обществе.
С 2023 года агрессивные палестинские демонстрации, охватившие западные страны, напомнили датчанам об антизападных, антисемитских и симпатизирующих террору настроениях в среде некоторых иммигрантов. Когда Расмус Палудан сжигал Кораны, коалиционное правительство уступило давлению мусульманских стран и запретило осквернение «священных предметов» — вместо того чтобы твердо защищать право на богохульство как неотъемлемую часть свободы слова.
В датских тюрьмах люди с иммиграционным прошлым представлены в огромном количестве. Опираясь на международные конвенции, власти не высылают даже многих тяжких преступников. В стране по-прежнему достаточно радикальных имамов, проповедующих фундаменталистскую версию ислама. В мечетях дела с поддержкой демократических принципов и равноправия обстоят, мягко говоря, неоднозначно.
То есть, в точности как в Швеции.
Безусловно, результаты опросов шокируют. Запрет религии противоречит фундаментальным принципам западного мира, а депортация людей только на основании веры — это путь к тоталитаризму. Некоторые предложения Мессершмидта выглядят неоправданными и пугающими: иммигранты, как и все люди имеют право получать пособия: по болезни, из-за травм, инвалидности или старости — и это не должно становиться поводом для их изгнания.
Однако корень проблемы в том, что политики в Дании (как и в большинстве стран Западной Европы) долгое время пускали ситуацию на самотек. Это привело к массовому страху перед исламом и подозрительности к мусульманам в целом. Чтобы не допустить момента, когда большинство населения потребует вышвырнуть из страны всех мусульман без разбора, политики должны действовать гораздо решительнее против существующих радикальных течений.
Какой толк в принципиальных речах министров, если местные власти продолжают разрешать строительство мечетей, которые с высокой степени вероятности станут рассадниками радикализма?
Какой толк в словах о борьбе с антисемитизмом, если государственные структуры выделяют гранты организациям, возглавляемым людьми с антисемитскими взглядами, а полиция безучастно наблюдает за тем, как палестинские активисты выкрикивают призывы к насилию против евреев? Зачем давать мечетям право на заключение браков, если взгляды имамов превращают жизнь женщины в тюрьму?
Мало проку от мечтаний либеральных лидеров о «сине-желтом» (интегрированном) исламе, если в это же время маленьких детей отдают в салафитские школы — как это происходит, например, в Гетеборге. Об этом в своей заслуживающей внимания колонке в Expressen пишет Софи Лёвенмарк. Она отмечает, что многие шведские мусульмане считают местные мечети слишком радикальными, чтобы чувствовать себя в них комфортно.
Это и есть центр сути, точка проблемы.
