Nexperia и кризис государственного контроля: напряжение между Нидерландами, Китаем и Евросоюзом
В последние недели ситуация вокруг нидерландской компании Nexperia, одного из ведущих производителей полупроводниковых компонентов, приобрела острый геополитический оттенок. Полностью принадлежащая китайской Wingtech Technology с 2019 года, эта фирма с штаб-квартирой в Неймегене оказалась в центре внимания из-за мер, принятых правительством Нидерландов. Эти события подчеркивают растущие противоречия между европейскими странами и Китаем в сфере высоких технологий, где вопросы национальной безопасности переплетаются с глобальными цепочками поставок. На основе свежих данных, включая публикации Financial Times и заявления Европейской комиссии, можно реконструировать картину происходящего по состоянию на 5 ноября 2025 года.
Nexperia возникла в 2016 году как отпочкование от NXP Semiconductors и быстро стала ключевым игроком на рынке дискретных устройств и MOSFET-транзисторов. Компания производит миллиарды компонентов ежегодно, фокусируясь на энергоэффективных решениях для электромобилей, 5G-сетей и промышленной электроники. Ее европейские корни — в Нидерландах — обеспечивают интеграцию в экосистему Евросоюза, но значительная часть производственных мощностей расположена в Азии, в основном в Китае. Это создает уязвимости, особенно в свете усилий ЕС по снижению зависимости от азиатских поставщиков в стратегических отраслях.
Кульминацией напряжения стал 30 сентября 2025 года, когда правительство Нидерландов ввело временный государственный контроль над Nexperia. Решение было принято Министерством экономических дел и климатической политики в рамках обновленного Закона о проверке инвестиций 2023 года. Основные опасения касались потенциального риска передачи чувствительных технологий — таких как чипы на основе карбида кремния и нитрида галлия — в Китай через владельца Wingtech. Эти компоненты имеют двойное назначение: они используются как в гражданской электронике, так и в оборонных системах. Нидерландские власти получили право блокировать ключевые корпоративные решения, включая сделки по продаже активов, партнерства в исследованиях и разработки, а также экспортные операции. Руководство европейского подразделения Nexperia теперь обязано отчитываться перед национальными регуляторами, что фактически ставит под опеку стратегические аспекты компании.
Публичное освещение этих мер произошло 12 октября в статье Financial Times, что вызвало волну обсуждений в европейских и азиатских СМИ. Это не первая подобная акция в ЕС: ранее аналогичные ограничения вводились в отношении компаний вроде ASML и Infineon, чтобы защитить технологическое превосходство Европы. Для Nexperia контроль означает не полную национализацию, а скорее механизм "золотой акции", позволяющий вмешиваться в дела фирмы для предотвращения угроз безопасности.
Реакция со стороны Wingtech и китайских властей оказалась предсказуемо жесткой. Уже 13 октября Wingtech разослала внутреннее указание своему китайскому подразделению Nexperia — фабрикам в Шанхае и Гуанчжоу, где сосредоточено около 80 процентов производства. В документе рекомендовалось игнорировать "внешние директивы" от европейского руководства, если те противоречат интересам материнской компании. Это вызвало опасения о возможном внутреннем расколе: китайские операции могли бы действовать автономно, подрывая единство фирмы. В тот же день акции Wingtech на Шанхайской фондовой бирже обвалились почти на 8 процентов, отражая обеспокоенность инвесторов.
Китай не ограничился внутренними мерами. 14 октября Министерство коммерции КНР объявило о запрете на экспорт продукции Nexperia без специального разрешения. Это затронуло компоненты, поставляемые в глобальные цепочки, включая европейских гигантов вроде Volkswagen и Philips. По предварительным оценкам, под удар попали поставки на сумму около 400 миллионов евро в 2025 году, что может привести к задержкам в производстве на 2–3 месяца. Пекин представил это как ответ на "дискриминационные практики Запада", подчеркивая защиту национальных интересов. Wingtech, в свою очередь, заявила о намерении оспорить нидерландское решение в судах, что обещает затяжной юридический конфликт.
В Евросоюзе события развиваются в контексте более широкой стратегии "дерискинга" — снижения рисков от чрезмерной зависимости от Китая. 4 ноября еврокомиссар по торговле Марош Шефчович сообщил о положительном сдвиге в многосторонних переговорах. В них участвуют нидерландские власти, представители Wingtech, Брюссель и китайская сторона через механизм диалога ЕС–Китай по торговле. Цель — найти компромисс к концу года: Wingtech сохранит контроль над компанией, но с обязательным усиленным надзором со стороны ЕС, включая независимые аудиты и перенос части исследований и разработок в Европу. В обмен Китай может смягчить экспортные ограничения. Если договоренности сорвутся, Брюссель готов расширить меры на другие китайские активы в полупроводниковой отрасли, такие как Besi или ASM International.
Последствия для Nexperia пока неоднозначны. Краткосрочно компания сталкивается с перебоями в логистике и потерей доверия клиентов, что сказывается на объемах продаж. Долгосрочно же это может стимулировать диверсификацию: планы по расширению европейских фабрик в Нидерландах и Германии предполагают рост их доли до 40 процентов от общих мощностей к 2027 году. Для Нидерландов и ЕС в целом это укрепляет позиции в "чиповом суверенитете", особенно с учетом инвестиций по Chips Act на 43 миллиарда евро. Однако риск эскалации торговой войны реален: Китай может ответить зеркальными ограничениями, а глобальный рынок полупроводников рискует дальнейшей фрагментацией, где выигрывают такие игроки, как тайваньская TSMC и американская Intel.
Этот инцидент с Nexperia иллюстрирует хрупкость баланса в мировой электронике. Европейские страны стремятся защитить свои инновации, Китай — расширить влияние, а компании вроде Wingtech оказываются на передовой. Развитие событий стоит отслеживать: переговоры в Брюсселе могут определить траекторию не только для этой фирмы, но и для всей отрасли.
Comments (2)
Та самая конвергенция, о которой говорил академик Сахаров
Установление государственного контроля над частной компанией, такой как в случае с Nexperia в Нидерландах, не вписывается в простую дихотомию "капитализм или социализм". Это скорее проявление смешанной экономики, где элементы государственного вмешательства служат для защиты национальных интересов в рамках капиталистической системы. Давайте разберёмся подробнее, опираясь на экономические определения и контекст событий.
Сначала вспомним базовые понятия. Капитализм подразумевает преобладание частной собственности на средства производства и рыночные механизмы распределения ресурсов, но в реальности ни одна современная экономика не бывает "чистой". Государство в капиталистических странах часто вмешивается, чтобы регулировать рынок, предотвращать монополии или обеспечивать безопасность — это не отменяет частную собственность, а корректирует её. Социализм, напротив, предполагает общественную (государственную или коллективную) собственность на ключевые средства производства и планирование экономики для достижения равенства, без доминирования частного капитала.
В случае Нидерландов контроль над Nexperia — это временная мера по Закону о проверке инвестиций, введённая 30 сентября 2025 года. Правительство не национализировало компанию (как при социализме), а получило право вето на решения, касающиеся экспорта технологий и партнёрств, из-за рисков передачи ноу-хау в Китай. Собственность остаётся у Wingtech, а производство продолжается на рыночных принципах. Это классический пример государственного капитализма: "вариант капитализма, при котором происходит сращивание государства и капитала, проявляется стремление власти взять под контроль крупный частный бизнес." Здесь государство не борется с капиталом, а направляет его в "правильное" русло, сохраняя прибыльность и конкуренцию.
Нидерланды — яркий образец социал-демократической модели (или "скандинавского капитализма"), где высокий уровень государственного регулирования сочетается с открытым рынком. Аналогичные меры применяются в ЕС для защиты стратегических отраслей: от антимонопольных штрафов Еврокомиссии до ограничений на иностранные инвестиции. Как отмечают теоретики, "государственный капитализм — не социализм", поскольку в нём сохраняется эксплуатация наёмного труда и ориентация на прибыль, а не на равенство. В отличие от социалистических систем (как в СССР), где контроль подразумевал полную национализацию, здесь цель — национальная безопасность и "дерискинг" от внешних угроз, а не перераспределение богатства.
Если углубиться в глобальный контекст, такие шаги — часть реакции на геополитические вызовы, включая торговую войну США–Китай. Нидерланды, под давлением Вашингтона, усилили контроль, чтобы предотвратить утечку технологий, но это не меняет сути: экономика остаётся капиталистической, с государством как "стражем" рынка [звучит двусмысленно]. Критики слева могут назвать это "корпоративным социализмом" (когда государство спасает бизнес за счёт налогоплательщиков), а справа — чрезмерным вмешательством, но объективно это эволюция капитализма, а не шаг к социализму.
В итоге, это капитализм с сильным государственным акцентом — гибрид, который доминирует в Европе. Если бы Нидерланды перешли к полной национализации без компенсации владельцам, разговор о социализме имел бы смысл. А пока это инструмент для выживания в глобальной конкуренции.
По аналогии с "никакой свободы врагам свободы" можно было бы обдумать "никакого капитализма врагам капитализма".