Anna-Karin Wyndhamn: Культура на службе обороны
Психологическая устойчивость общества зависит от создаваемой культурой идеи единства.
На съезде «Народ и культура», состоявшемся в начале этого года, обсуждалась роль культуры во время войны. Очевидной отправной точкой является то, что государство должно быть готово защитить исторические здания, церкви и картины в случае агрессии. Другой, несколько более сложный аспект, касается того, как деятели культуры могут способствовать формированию широкой воли к обороне накануне и во время войны.
Давайте оглянемся назад и посмотрим, как деятели культуры выполняли свой гражданский долг в другое время. С началом Второй мировой войны у шведского государства вновь проснулся интерес к кинопроизводству как к составной части психологической защиты страны. Власти предержащие увидели в важнейшем из искусств инструмент сплочения нации. 1940-е годы стали настоящим расцветом отечественного кино: в течение десятилетия в прокат выходил один шведский фильм в неделю. Это был беспрецедентный расцвет, по крайней мере, в количественном отношении.
Шведские фильмы о готовности к чрезвычайным ситуациям делятся на три категории. Первый — военный фарс, уникальный шведский жанр кино, доминировавший в предвоенное десятилетие. Социал-демократический проект - «народный дом» - обещал трудящимся возможность социального роста, и эта мобильность отражается в изменениях ролей, происходящих во время учений по подготовке к чрезвычайным ситуациям. Когда рабочий становится командиром директора, старые иерархии стираются. В счастливом финале торжествует пересекающая классовые границы дружба.
Когда наши соседние страны оккупированы, военные фильмы создаются с гораздо большей серьезностью. Война близко, опасность реальна. Слава героям, осмеливающимся подняться в воздух или выйти в море. Далее в ходе войны появляются исторические аллегории. Они открыто выступают против нацизма. Сюжет повествует об угрозе репрессивной власти, которой бросает вызов движение сопротивления, члены которого рискуют своими жизнями.
Однако наибольшую моральную готовность и выносливость воплощал ныне забытый персонаж в фильмах другого типа. Актер Edvard Persson всегда играл толстого и миролюбивого жителя Сконе, который шаркал в деревянных башмаках и создавал весёлую атмосферу за столом на праздниках. 1939 по 1945 годы он снялся в одиннадцати таких фильмах. Все они были просмотрены миллионной аудиторией. Дух готовности к обороне и чрезвычайным ситуациям характерен для них всех.
Любовь к шведской природе и благодарность за пищу, которую дает нам земля, если только мы заботимся о ней. Именно деревня и семья обеспечивают безопасность, когда «кучка дураков поджигает наш мир». Перссон поет эту песню в 1939 году в «Kalle på Spången», где он играет веселого трактирщика и пастуха гусей, любящего порассуждать о том, как важно держаться вместе. Этот фильм стал эффективным инструментом сопротивления для жителей оккупированного Копенгагена.
В годы войны датчане считали делом чести поддерживать полный зал во время показа «Landsvejskroen» (так его называли по-датски) в крупнейших кинотеатрах страны. Таким образом, они не позволяли оккупационным властям заменить шведский рассказ о свободной жизни немецкими пропагандистскими фильмами.
«Именно культура определяет, как должна выглядеть тотальная защита», — заявил Пер Энеруд, эксперт Агентства психологической защиты, на съезде «Народ и культура». Культура формирует представление о единстве, а там, где есть единство, есть и устойчивость. Сейчас другие времена, новые средства массовой информации, но нашей стране необходимо заново выстроить устойчивость и единство. Операция не терпит отлагательства.
Comments (1)
Тут ключ ко всему не в чьем то решении, а в ценностях которые уже (еще) укоренены в обществе. То что такие ценности работают подчеркивается тем что это происходит даже при оккупации враждебной тоталитарной державой. Если они конечно есть.