Waka Ikeda: «Конфугеника» и демографический кризис в Восточной Азии

Неустанное стремление к идеальному ребёнку делает родительство невозможным.

Что, если истинный кризис в Восточной Азии заключается не в том, что семьи рожают меньше детей, а в том, что общество требует, чтобы каждый ребёнок был безупречным шедевром?
Когда мой американский друг недавно спросил меня: «Япония — безопасная, процветающая страна, в ней хорошо развита система отпусков по уходу за детьми и медицинское обслуживание, детские сады бесплатные, и дети даже могут ездить на поезде самостоятельно — в отличие от Америки, где родителям приходится возить их повсюду, — так почему же люди не заводят детей?» Я столкнулась с парадоксом, который простирается далеко за пределы Японии.

По всему миру рождаемость снижается, но падение в Восточной Азии особенно тревожно. Коэффициент рождаемости в Японии составляет 1,15, в Южной Корее — 0,75, а на Тайване — 0,87 — все они одни из самых низких в мире. Для сравнения, в США этот показатель составляет 1,62, несмотря на высокие расходы на детские сады и поездки, а также отсутствие комплексной социальной поддержки.

Дело не только в деньгах или карьерных амбициях. Здесь кроется нечто более глубокое; То, что я называю «налогом на идеального ребёнка» — это непосильное социальное и финансовое бремя, которое перфекционистские культуры Восточной Азии возлагают на семьи. Справедливости ради, это характерно не только для Восточной Азии, но здесь это гораздо более выражено, чем где-либо ещё.

Цифры поражают, если в них вникнуть. Родители в Японии покрыли половину расходов на высшее образование в 2024 году — более чем вдвое больше, чем средний показатель по ОЭСР. В Южной Корее расходы на частных репетиторов поглощают почти такой же процент валового внутреннего продукта, который средние страны ОЭСР тратят на всё высшее образование вместе взятое. Я знаю родителей — которые отнюдь не богаты — которые выкладывают 20 000 долларов в год на подготовительные курсы и частные уроки для одного ребёнка.

Высокая стоимость образования — это только начало. Вспомните замысловатые блестящие коробочки для бэнто [школьных завтраков] «кира-кира», которые многие японские мамы мастерят каждое утро, школьные сумки ручной работы, которые должны соответствовать точным размерам, бесконечные требования родительского комитета, которые, по сути, определяют, являетесь ли вы «хорошей матерью». Это не выбор. Это социальные обязательства, создающие удушающую атмосферу, где каждый аспект родительского воспитания подвергается тщательному анализу.

Доктор Алексис Хенг Бун Чин из Сингапура изучает это явление, которое он называет «конфугеникой». Его исследование показывает, что западные «культуры вины» проистекают из индивидуальной совести, в то время как наши, основанные на конфуцианстве, «культуры стыда» работают иначе: социальный контроль навязывает чувство стыда через общественное осуждение. Хотя это и упрощенно, такое разделение отражает тот факт, что плохая успеваемость вашего ребёнка — это не только его неудача; это отражается на репутации всей вашей семьи.

Психологические последствия реальны. Опрос BIGLOBE 2023 года показал, что 52% японцев поколения Z (родившихся в период с 1997 по 2012 год) не уверены в своих способностях воспитывать детей. Когда исследователи спрашивают, почему они не хотят детей, только 17,7% называют деньги главной причиной. Остальные указывают на «причины, не связанные с деньгами»: неуверенность в своих силах воспитать детей возглавляет список (52,3%), за ним следуют неприязнь к детям или неумение с ними обращаться (45,9%) и страх потерять личную свободу (36,0%). Это говорит само за себя.

По словам Яшэна Хуана из Массачусетского технологического института, автора книги «Взлёт и падение Востока: как экзамены, автократия, стабильность и технологии принесли успех Китаю и почему они могут привести к его упадку», эта одержимость совершенством имеет глубокие культурные корни в древней императорской экзаменационной системе Китая, которая сформировала представление о том, что академические достижения — единственный путь к социальной мобильности. Современные вступительные экзамены в колледжи — китайский гаокао, южнокорейский сунын, японский дзюкэн — представляют собой их современную версию, и во время этих экзистенциальных испытаний страны буквально закрывают двери.

Я вспомнила об этом во время разговора с корейскими родителями в Сеуле. Их 14-летняя дочь учится до 11 вечера. «Мы тратим на её образование больше, чем на ипотеку», — сказал отец. Когда я спросила о ещё одном ребёнке, мать беззвучно рассмеялась: «Один — это уже слишком».

Я знакома с этим давлением не понаслышке. Несмотря на философские возражения против культуры дошкольного образования, я в итоге отдала своего ребёнка в дзюку для подготовки к поступлению в старшую школу. Почему? Просто — среди моих знакомых не было ни одного человека, который бы не посещал дошкольное образование. Как родитель, я чувствовала себя безответственной, не делая этого. Я бы никогда не смогла сама научить своего ребёнка математике или естественным наукам на конкурентном уровне. Когда все остальные бегут на короткие дистанции, размеренный темп кажется невниманием.

Это создаёт порочный круг. Сверхнизкая рождаемость означает, что родители концентрируют все ресурсы на меньшем количестве детей — часто всего на одном. Когда всё зависит от успеха одного ребёнка, давление становится невыносимым. Исследование BIGLOBE 2023 года показало, что опасения по поводу «неуверенности в воспитании детей» перевешивают финансовые проблемы среди японской молодёжи.

Посмотрите на Восточную Азию, и вы увидите жертвы повсюду. В Японии футоко (прогулы в школе) достиг рекордного уровня: 415 252 учащихся отказались посещать школу в 2023 финансовом году, а число хикикомори (людей, страдающих от острой социальной изоляции) оценивается в 1,46 миллиона человек. В Китае существует движение «лежачих», в Южной Корее — «поколение н-по», отказывающееся от свиданий и брака. Это коллективные реакции на невыполнимые ожидания.

И вот тут-то ситуация становится действительно тревожной. Доктор Чин прогнозирует, что восточноазиатские общества будут всё чаще обращаться к репродуктивным технологиям для создания «идеальных» детей. «Были даже сообщения о том, что родители в Гонконге давали своим детям «наркотики для ума», такие как риталин, модафинил и аддералл, чтобы улучшить их успеваемость», — отмечает он. «На горизонте маячат новые технологии улучшения человека, которые могут появиться в ближайшем будущем. К ним относятся имплантация мозговых чипов, методы нейростимуляции электрическими и магнитными полями, а также генетические технологии для создания «дизайнерских» детей, такие как редактирование генов и полигенная селекция эмбрионов. Всё это будет иметь внушительную цену».

Широкое использование технологических решений в регионе — роботизированных сиделок, виртуальных отношений — позволяет предположить, что этот переход может произойти быстрее, чем где-либо ещё. Действительно, скрининг эмбрионов и анализ генома больше не предназначены исключительно для сверхбогатых жителей Азии. Но вот в чём загвоздка: эти технологические «решения» могут ещё больше усугубить демографический кризис. Доктор Чин предупреждает, что «подобные технологии когнитивного улучшения, как ожидается, будут очень дорогими, что может стать серьёзным финансовым бременем для родителей. В результате многие пары, изначально планировавшие двоих или более детей, могут выбрать только одного «улучшенного» ребёнка, что ещё больше усугубит демографический кризис в Восточной Азии».

Итак, что же нам делать? Чтобы разорвать этот порочный круг, необходимо переосмыслить всё. Японии и её соседям необходимо отказаться от системы вступительных экзаменов, где победитель получает всё. Университетам следует внедрить комплексный подход к приёму, учитывающий разнообразие талантов и опыта. Компаниям необходимо прекратить нанимать сотрудников исключительно на основе престижа университета, внешности или пола, сосредоточившись вместо этого на трудоустройстве, основанном на компетентности, а не на принадлежности. Японская практика найма — резюме с фотографиями, отбор по престижу вне зависимости от специальности и продвижение по службе по старшинству, а не по заслугам — по-прежнему подпитывает родительскую одержимость желанием отправить своих детей в лучшие университеты.

Но самое главное — нам нужно принять несовершенство. Родителям нужно разрешение быть «в меру хорошими». Детям нужно пространство для ошибок, исследований и поиска собственного пути. Как предлагает доктор Чин, «будущих родителей следует подталкивать к более разумной и логичной репродуктивной стратегии — иметь много детей с разными способностями, как к лучшему способу обеспечить продолжение рода и передачу генов будущим поколениям».

Главный риск для будущего Восточной Азии — это не сокращение населения, а неустанное стремление к совершенству, которое делает родительство невозможным. Возможно, пришло время выбрать другой путь, где «достаточно хорошие» родители смогут воспитать «обычных» детей, которые, тем не менее, будут жить необыкновенной жизнью, каждый по-своему.

https://www.japantimes.co.jp/commentary/2025/09/05/japan/east-asias-demographic-crisis/