Сравнение Низара Каббани с Эдуардом Лимоновым кому-то может показаться парадоксальным — ведь один писал о любви и унижении арабского мира, другой — русского.
И всё же сопоставление не случайно. У Каббани и Лимонова действительно есть точки пересечения: оба совмещали поэзию и политическую декларацию, оба превращали личную страсть в общественный крик, оба жили на границе между искусством и бунтом. Но за этим сходством — разные миры.
Оба исходили из чувства поражения. Лимонов — поражения России, униженной и выдавленной на периферию истории после распада империи; Каббани — поражения арабов, разбитых в войнах, обманутых своими же режимами. И тот, и другой пытались вернуть достоинство «униженным» — языком поэзии, которая становится политикой.







